О Саше Лебедеве и его предпочтения

Часть третья

Но вокруг меня - иные реалии, и я рублю на корню Сашины утопии:
- Тебе хорошо, ты музыкант, ты можешь хоть все время быть с ребенком, ты же не ходишь на службу к восьми утра!
- А я вообще считаю, что отцы должны уходить в декретный отпуск с рождением ребенка! - предлагает он беспроигрышный вариант. - Господи, как люди живут!.. Сколько времени человек работает?.. Каждый день с утра до вечера - и так сорок лет. А вечерами - пиво, компания, и разговоры о том, что раньше было хорошо, а сейчас плохо. А ребенок - это ведь случается не каждый день, часто - вообще раз в жизни это происходит. И если не быть с ним рядом в первые два года, не протягивать связующие нити, не наблюдать, как он делает самые главные в жизни шаги - как можно потом понимать и растить этого ребенка?..

От детей мы переходим к музыке. У Саши это выходит незатейливо и плавно - потому что это рядом, это едино, это все элементы одной стихии. Когда Саша говорит о творчестве, он спешит и перебивает.Рассказывает как осваивает програмное обеспечение типа - data recovery. В нем живет бездна идей, но эти идеи - не фонтан и не родник, а какая-то зыбкая взвесь: все переполнено влагой, но нечем дышать. Он спешит донести и вложить, как бы хватает за руку, он боится, что его не поймут и почти готов извиняться.

- Нас не любят в этом городе, я знаю, - говорит он, и эта мысль мешает, как камушек в ботинке - у Саши масса идей, а для их реализации нужны свежие люди, увлеченные, восторженные, а их все меньше и меньше. - Это потому, что мы как бы зависли между небом и землей, не там и не тут. Мы вышли из тусовки, поднялись над ней, и она нас уже не принимает. А настоящими звездами мы так и не стали.
И тут же поправляет себя:
- Но это, наверное, не плохо. У нас за плечами есть история. История творчества и отношений со зрителем. Мы не как эти группы, которые раз - и взлетели круто. Откуда они взялись?.. А мы взялись отсюда.

Для Саши очень важно признание слушателя. В особенности - мое признание. Он принес мне в подарок диск и заглядывает в глаза: "Ты обещаешь, что прослушаешь его от начала и до конца, когда никто не будет мешать? Что скажешь мне свое мнение?". Вот интересно, мыслями он где-то "выше, чем облака", но оторваться от земли, от корней - не может. Держится. Ему надо, чтобы я сказала ему, глядя в глаза: "Я понимаю, я чувствую!". А я пока - не понимаю, не чувствую! И остывает чай, а он все пытается вложить в меня искру, объяснить, натянуть ослабевающую струну.

Мне кажется нечестным его последний альбом. Там все грустно и безысходно. Я не могу понять, почему, за что - "нет и не будет…", "дальше некуда, дальше ряд…", "знаки вопросов без ответов" - и обложка с черной полосой. А для Саши - все органично. Ему было больно и хотелось плакать - и он мажет мир черным и серым, как только он один умеет - густой и шершавой гуашью, заполняя все поры, все пазухи.
- А мне кажется, - горячусь я, - что высшая мера творчества - это когда на душе боль, а наружу выходят светлые песни. Когда черное переплавляется в позитивное.
- А мне кажется, что это нечестно и неправильно, - спорит Саша. - Почему я должен прятать свои чувства? Если это сочинилось - значит это часть меня. И я несу это слушателю. Пусть он вместе со мной ищет выход!..